Мы помним. Мы гордимся.

Чернянский район

На западной границе

"Милый Павлуша, может и не надо бы употреблять такие сентиментальности, но я не, могу сдержать нахлынувших на меня чувств".

Примерно такими словами начинал я свое письмо к Павлу Михайловичу Жилкову, с которым мы расстались в далеком сорок третьем и потеряли друг друга. К счастью, не навсегда.

...Сильнейшая зима 1941 года не баловала теплыми днями пограничников 91-го Рава-Русского погранотряда. Я оставил 13-ю погранзаставу 20-го Краснознаменного Славутского отряда и через сутки был в маленькой, спрятанной под толщей снега Раве-Русской, той самой Раве, которую через пять с лишним месяцев мне и моим друзьям пришлось защищать от нашествия коричневой чумы.

Начальник отряда подполковник Зубарев встретил нас, краснознаменцев, и прибывших на укрепление западной границы кремлевцев теплыми рукопожатиями, словно он был нам, рядовым пограничникам, ровня, и тут же объявил:

- Долгожданные наши товарищи краснознаменцы и кремшевцы! Рады мы вашему "визиту", но придется вам, как говорится, спешишь с корабля на бал. С нетерпением ждут подкрепления и пополнения наши боевые заставы...

Рано утром комиссар отряда Никаноров усадил нас в вагоны, а уже через час паровоз остановился на каком-то полустанке, и мы высыпали на запорошенный снегом перронник. Пограничники еще не успели как следует познакомиться и уже расстались. Группа рослых и оживленных ребят свернула в сторону третьей комендатуры - на десятую и одиннадцатую заставы, а мы отправились в сторону Хатэлуба, где размещалась 13-я застава 91-го отряда. Меня даже обрадовало сообщение о том, что снова иду на тринадцатую.

И вот она, тринадцатая! Большой горбатый, с несколькими трубами, бывший буржуйский дом, а рядом занесенный двух метровой толщей снега сад. Здесь мы и расположились.

Долго прохлаждаться нам не пришлось. Утром Виталий Завальский и около десяти пограничников уехали на 14-ю, около двадцати - на 12-ю. А нас на вторые сутки под командой бывалых следопытов границы начальника заставы Сазонова и политрука Вишнякова направили на "правый" и "левый", в центр, на стыки с соседями.

В первый же дозор я ушел с опытным пограничником, старослужащим 13-й Воробьевым и еще с одним молодым бойцом, а сменил нас старший наряда Павел Жилков с Ермолаевым и Коршуновым. В последствии с Павлом Жилковым мы ходили на границу в разные наряды и в разное время. У него я учился пунктуальности в несении службы и безукоризненному выполнению долга по охране и защите границы. Павел Жилков был на нашей заставе тем маяком, пример которого очень нужен не только молодым пограничникам, но и опытным следопытам границы.

И вдруг грянула война. Я в эту тревожную ночь был на границе до двух часов ночи, а Павел Жилков в это время сменил один из дозоров на правом фланге. Почистили мы свое оружие и долго обменивались впечатлениями виденного на сопредельной стороне и не могли уснуть. Еще не было четырех часов, как по заставе разнеслась команда "В ружье!" Такие команды давались нам не впервой, но на этот раз она показалась нервной и нетерпеливой. Не успели мы соскочить с кроватей и одеться, как прогремела новая команда: "К бою!"

Все, кто остался на границе, метнулись к оружию. Теперь было по-нятно, что тревога зовет нас на борьбу с бандами оуновцев или нарушителями границы.

- Фашистские войска вторглись на нашу землю! - выкрикнул своим густым басом политрук Вишняков.

- Напали на 12-ю и 14-ю заставы.

- Напали на комендатуру.

А в небе стонали отвратительным ревом фашистские стервятники, направляющиеся бомбить наши города и села. В стороне двенадцатой море огня. Гремело и на, четырнадцатой, где горстка отважных давала достойный отпор ломившимся на ее территорию нескольким ротам захватчиков. Рвались гранаты, и доносился треск автоматных очередей и на нашем участке. На левом фланге, не дрогнув, встретили фашистов старший наряда Степан Попков с Куатом Мюлдахметовым. Они дрались до последнего патрона, до последней гранаты, оба погибли, но не пропустили фашистов. В центре вели неравный бой Виталий Соколов с молодым пограничником Ермолаевым, а на правом, где прорвались на нашу землю сразу несколько вражеских подразделений, метким огнем из автоматов расстреливали фашистов Павел Жилков с молодым напарником. Только когда опустели диски автоматов и были брошены по врагу последние гранаты, Павел поспешил на защиту заставы, куда уже рвались несколько десятков велосипедистов, до десятка мотоциклистов и несколько взводов гитлеровской пехоты.

На заставе нас оставалось одиннадцать человек из шестидесяти. Фашистское командование решило немедленно расправиться с пограничниками, уничтожить заставы и комендатуры, бросило на подавление защитников границы целые полки пехоты, танки и артилле-рию, минометы и даже огнеметы. Над головами у нас непрерывно носи-лись вражеские самолеты, бомбили и обстреливали из пулеметов. Но пограничники держались, да еще как держались!

Павел Жилков немедленно присоединился к нашей группе, состоявшей из семи человек пограничников и заместителя начальника заставы. Как только на взгорке появились фашистские мотоциклы, а за ними велосипедисты и пехота, наша группа подпустила гитлеровцев буквально на несколько десятков метров и метким, неотразимым огнем начала рас-стреливать сперва велосипедистов и мотоциклистов, а потом пехоту. Взгорок, по которому фашисты намеревались приблизиться к нашей заставе, был усыпан трупами захватчиков, исковерканными велосипедами и мотоциклами.

Получив решительный отпор, фашисты отказались вновь атаковать нашу 13-ю заставу.

Трагическая судьба постигла воинов 12-й заставы, па которую фашистское командование бросило сразу несколько рот, танки и артиллерию. Героическую смерть там принял начальник заставы капитан Баранов, погиб пулеметчик Геннадий Семенов, сложили головы почти все герои заставы, но не дрогнули и не сдались врагу. На 14-й Василий Влажко, расстреляв все патроны, с винтовкой наперевес пошел на врагов, заколол двух фашистских офицеров и несколько солдат и сам пал смертью героя. Отважно дрались с захватчиками заместитель начальника заставы младший лейтенант Помогайло и младший политрук Чусов, образцы храбрости показывали Виталий Завальский и Сергей Шорохов... Фашистские захватчики впервые испытали на себе стойкость наших славных пограничников и поэтому не щадили их.

Отвагу и смелость проявил и Павел Жилков из Чернянского района. Во время ночного сражения под селами Горинец и Подемшина он несколько раз ходил в разведку в тыл врага. Под селом Рутка принимал участие в бою с фашистскими танками и мотопехотой. В этом бою захватили пленных и ружейным огнём сбили вражеский самолет.

Потом была оборона Равы-Русской, бои под Львовом, на Старой границе, "под Белой Церковью, в Фастове. Во всех этих тяжелейших боях участвовал Павел Жилков. Он прошел тернистый путь фронтовика через всю войну, был ранен. Уволившись из армии после окончания войны, Павел Михайлович вернулся на родину, в Чернянский район, и вот уже несколько десятков лет самоотверженно трудится в колхозе "Пролетарский Октябрь". Я разыскал своего боевого друга через 34 года. Мы обнялись и расцеловались. Я сразу узнал своего Павлушу, он был такой же энергичный и непререкаемый, до конца преданный своему делу. Через тридцать четыре года мы встретились всего на один день. Павел Михайлович категорически заявил, что не может остаться ни одного лишнего дня, что его ждет тракторная бригада, ждут неотложные сельскохозяйственные дела. И он уехал несмотря на наши уговоры.

Трудно было отпускать боевого друга. И в то же время радостно. Радостно от того, что Павел Жилков, как и прежде, во время службы в пограничных войсках, в тяжелую годину защиты Родины от фашистских захватчиков, весь отдается нашему общему делу, трудом укрепляя мир на земле.

М. БОНДАРЕНКО, ветеран Великой Отечественной войны.