Мы помним. Мы гордимся.

Дети о войне

Жертвы войны

Бондаренко Татьяна Николаевна,
10 класс, Белоколодезянская СОШ им. В.А. Данкова

Глава I. Оккупация Белгородской области
1. Установление "нового" порядка

Великая Отечественная война 1941-1945 годов, длившаяся 1418 дней, принесла небывалые в истории человечества страдания, опустошила землю нашей необъятной страны, в том числе и землю Белгородского края.

Западные районы Белгородчины были оккупированы немецко-фашистскими войсками уже к концу октября 1941 года, остальная же ее часть подверглась оккупации после летнего наступления гитлеровцев в 1942 году [7, с.8].

С первых дней на оккупированной территории вступает в силу преступная фашистская политика в отношении советских людей, оказавшихся в тылу врага, проведение в жизнь которой началось с внедрения различного рода директив и наставлений.

Задачи, стоявшие перед немецкими властями в начале оккупации, были следующие: скорейшее усмирение населения, создание полиции, поддержание порядка в населенных пунктах, организация квартирного фонда солдат и офицеров немецкой армии, открытие и поддержание социально-культурных объектов для немецких военных (кино, театр, бани и пр.); введение в действие предприятий и производство продуктов сельского хозяйства с целью обеспечения немецких нужд (в т.ч. армии), поддержание хорошего состояния дорог, противопожарная безопасность.

Установление "нового порядка" началось с упразднения советского административно-территориального деления. Оккупанты создавали свои административные органы: в городах создавались управы, в сельских районах - комендатуры. Вся полнота власти в районах принадлежала соответствующим военным комендантам (шефам района, начальникам). В волостях назначались старшины (бургомистры), в деревнях и селах (сельских общинах) - старосты.

Порядок в сельских районах обеспечивали полицейские, в крупных населенных пунктах, кроме того, подразделения СС и охранные части.

Был введен строгий учет местного населения. Старостами сельских общин составлялись списки населения с указанием благонадежности каждого жителя, местный он или эвакуирован, когда и откуда прибыл, беспартийный или коммунист (комсомолец). Жителям запрещалось без разрешения властей покидать места постоянного проживания.

В своем стремлении покорить и подчинить себе население нашего края фашисты не гнушались использовать любые методы: от насилия до бессовестной лжи о радостной, обеспеченной жизни, которая ожидает людей под немецким игом [7, с.8-9].

Нам, живущим сегодня спокойной мирной жизнью, довольно трудно представить весь ужас того положения, в котором оказались белгородцы во время фашистской оккупации. Это помогают понять "живые" воспоминания моих земляков. Только вслушиваясь в воспоминания, начинаешь постигать, чем обернулся для наших соотечественников "новый порядок", установленный немецко-фашистскими оккупантами.

Я встретилась с Покотиловой Варварой Сергеевной, угнанной в годы Великой Отечественной войны в Германию. В те страшные годы ей только исполнилось восемнадцать лет, но она разделила судьбу своей родины.

Вот что о периоде оккупации рассказывает Покотилова Варвара Сергеевна [1]: "Я родилась в феврале 1924 году в семье Резниченко Сергея. Кроме меня, было еще пять сестер и брат. С детства мы много работали. Были приучены к труду. После четырех классов я начала работать в колхозе: подносила воду женщинам на прополке, затем помогала матери на ферме. Жили хоть и не в достатке, но весело и дружно. К 41 году мы довольно хорошо жили. Мои сестры и брат уже работали, помогали родителям.

В сорок третьем году в наше село Костевка Великомихайловского района пришли немцы. Вели они себя как грабители. Некоторых жителей они выгоняли из домов, сами селились в них. Хозяева переходили в холодные сараи. Немцы заставляли хозяев им прислуживать. Они ходили по дворам, стреляли, громко разговаривали, кричали и отбирали все съестное. Несколько человек убили, ни за что, просто те попались им на глаза…

Пробыли немцы у нас недолго, выбрали полицаев из наших, а те потом выполняли их приказы: отбирали коров, даже стельных, кур. Составляли списки коммунистов и комсомольцев, списки тех, кто подлежал угону на работу в Германию". Из литературных источников я узнала, что указы "новых" хозяев печатались в газете. В оккупированной Белгородчине под руководством гитлеровских властей издавались свои органы печати на русском языке. Так, например, в Белгороде и Белгородском районе с конца 1941 по начало 1943 года выходила газета "Восход" (Woszchod - Aufstieg).

Все материалы ее полностью контролировались немецкой комендатурой. Первые выпуски оккупационной газеты выходили под старым названием "Белгородская правда", а в середине декабря она вышла под названием "Восход". В ней напишут: "Под новым названием "Восход" население г. Белгорода пойдет уверенно навстречу будущему, новой жизни и новому строительству в очищенных от большевистской заразы областях".

Неизмеримое горе и страдания принес жителям Белгородской области оккупационный режим. Фашисты чинили на нашей земле зверства и насилия, массовые убийства белгородцев, грабежи и разрушения [5, с.4-6].

Оккупация нашей малой родины - это свыше пяти тысяч зверски замученных, повешенных и расстрелянных жителей Белгорода, заживо сожженные жители сел и военнопленные, тысячи угнанных на каторжные работы в Германию. Но оккупация - это и сплочение советского народа, его противостояние врагу.

1.2. Мобилизация

На страницах газеты "Восход" нашли отражение развернутые немцами программы "реформирования русской деревни". О реформе в деревне говорят заголовки статей: "Самому хозяйствовать и пользоваться землей!", "Заработная плата в государственных имениях", "Первые шаги новой деревни". Там же были напечатаны условия вербовки местного населения для работы в Германии.

Решив исследовать материалы о мобилизации мирного населения в Германию, я поставила перед собой задачу собрать сведения об условиях вербовки в Германию, о жизни Покотиловой Варвары Сергеевны.

Из литературы об оккупации я узнала, что мобилизация населения для отправки на работу в Германию сначала проходила на добровольных началах, и здесь немецкой пропаганде отводилась главная роль. Гитлеровцы заманивали граждан обещаниями "сытной и достойной" жизни, в газете помещалось большое количество статей с многообещающими заголовками: "Делегация крестьян в Берлине", "Европейские безработные находят работу в Германии", "Украинский национальный хор в Германии", "Русские рабочие едут в Германию", в которых немецкое командование гарантировало после работы в рейхе в течение одного года предоставить прежнюю работу на родине, бесплатный проезд в оба конца, питание в пути, одежду, зарплату наравне с немцами и т.д. А так как обеспечивать такие условия было невозможно, да и никто этого делать не собирался, то организовывались письма на родину от уехавших на работу в Германию, которые печатались в газете: "Мы довольны работой, живем в новом бараке, получили новые вещи, живем хорошо" и подписи.

Однако посулы не помогли, и тогда гитлеровцы начали принудительно угонять людей на работы в Германию, поскольку рабский труд полуголодных людей был очень выгоден.

Принудительный угон на работы в Германию продолжался на оккупированной Белгородчине почти полтора года - с весны 1942 по июль 1943 года.

Вот что вспоминает Покотилова Варвара Сергеевна: "Полицаи составили списки моих ровесников, которых должны были отправить на работы в Германию. Всего было 38 парней и девушек.

В начале войны в село из Донбасса вернулись раскулаченные. Они были уверены в том, что новая власть их поддержит, но и их детей потом отправят в Германию.

Нам говорили, что в Германии будет хорошо: за работу нам будут платить деньги, и мы сможем их отсылать родителям. Было велено взять с собой одежду, обувь, продукты на несколько дней. Разрешили взять гармошки и балалайки. Говорили, что мы сможем переписываться с родными и посылать им посылки. Но все равно мы не хотели ехать. Некоторые прятались у родственников. Тогда нас предупредили, что расстреляют родителей".

В материалах ГАБО сохранились документы об условиях при вербовке в Германию. Эти условия полицаи сообщали населению [2]:

1) Возраст от 15 до 35 лет исключительно одни женщины.
2) Вполне здоровые и работоспособные (без детей).
3) Работать будут по желанию: домашней работницей, если пожелают, в сельскохозяйственных работах и на производстве.
4) Оплата будет производиться по стоимости, как получают и все германские рабочие.
5) Из Германии может посылать деньги и родным в Россию.
6) От всех налогов вербованные освобождаются.
7) Лечение бесплатное.
8) Родителям будет выдаваться пособие.
9) Питание так же, как и германским рабочим.
10) Вербованные живут на сельскохозяйственных работах по квартирам.
11) На заводах и фабриках - в общежитиях.
И т.д.

Покотилова Варвара Сергеевна вспоминает: "Все, о чем говорили полицаи, окажется неправдой. Матери со слезами насушили нам сухарей, собрали вещички. До Великомихайловки нас гнали пешком. Мы шли молча, каждый переживал тяжелое расставание с родителями. В Михайловке нас посадили на телеги и повезли в Новый Оскол. Там нам приказали сесть в грязные вагоны для скота. Не было скамеек. Не было даже места лечь. Сидели прямо на полу, тесно прижавшись друг к другу. Так и спали. Ехали почти месяц. Кончились наши скудные припасы. На редких остановках нам давали грязную воду, и той хватало не всем, и баланду.

Кондратенко Прасковья, из Заломного (оно находится километра два от нас), боялась ехать в Германию, и она решила притвориться больной. Она специально разбила себе голову. Ее оставили в Польше.

На одной из станций нам приказали выйти. Через несколько часов быстрой ходьбы нас под конвоем привели в распределительный лагерь. Это была большая площадка, обнесённая несколькими рядами колючей проволоки. Нас построили в ряд и каждой повесили на шею дощечку с номером. Немецкие женщины ходили и выбирали себе девушек, а полицаи отмечали в списках. Меня не выбрали, я была невысокой, худой, наверное, показалась слабой, и скоро я с остальными поехала дальше.

Нас привезли в лагерь на границе Германии с Францией, в город Андреасберг. В лесу, в глухом месте, окружённом несколькими рядами колючей проволоки, стояли бараки - длинные сараи, похожие на коровники. Когда мы вошли в барак, нам приказали занимать места на трехъярусных нарах с жесткими матрасами. В первый вечер мы получили свой суточный паёк: небольшую круглую буханку из овса с шелухой на четверых.

В другие дни нам будут давать похлебку. Потом мы узнали, что рядом был барак с польками. В лагере было много пленных разных национальностей. Всем, кроме советских, иногда давали талоны на дополнительное питание. На них можно было получить по маленький кусочек маргарина и кусок хлеба. Кроме того, разрешали писать им письма родным. Всем, но не нам".

Глава II. "Дорога в никуда…"
2.1. Сопротивление

Из литературы я узнала, что в годы Великой Отечественной войны нацисты создали сеть лагерей в Европе - огромную индустрию смерти, состоящую из 23 основных лагерей и 2 тыс. филиалов.

В них томились 18 млн. человек, из которых 11 млн. были уничтожены. Всему миру стали известны лагеря смерти Освенцим, в котором погибло 4 млн. человек, Майданек - 1380 тысяч, Треблинка - 800 тысяч, Маутхаузен - около 123 тысяч, Заксенхаузен - 100 тысяч, Равенсбрюк - 92 тысячи, Бухенвальд - 56 тысяч, Берген-Бельзен - 48 тысяч, Дахау - 31 тысяча человек [5. с.67-68].

Германия стала одним обширным застенком. "Вопли ее жертв были слышны на весь мир и приводили в содрогание все цивилизованное человечество", - отмечал на Нюрнбергском процессе главный обвинитель от США.

Изучая литературу о непокоренных белгородцах, я поставила перед собой задачу собрать сведения о лагерях смерти, о жизни Покотиловой Варвары Сергеевны в лагере.

В лагеря смерти попадут многие жители Белгородчины. В период оккупации городов и районов современной Белгородской области тысячи мирных жителей были угнаны на работы в Германию. В первую очередь это были молодые люди - девушки и парни, не достигшие призывного возраста, проживавшие в занятых немецко-фашистскими захватчиками населенных пунктах. Но были среди угнанных мужчины и женщины постарше, которые вывозились в Германию вместе с малолетними детьми, получившими в 1990-е годы статус малолетних узников фашизма.

Узником трудового лагеря оказалась Покотилова Варвара Сергеевна, которой на тот момент исполнилось 18 лет. Варвара Сергеевна вспоминает: "Лагерь Детынген (со слов женщины), в который мы попали, находился на границе Германии с Францией, в лесу. Наутро нас построили по трое. Мы получили свои номера. Пришли "покупатели". Немцы отбирали девушек и куда-то уводили. Я испугалась: костёвских не осталось, но стоявшая рядом девушка успокоила меня.

Она сказала, что тех повели на военный завод, где делают снаряды, а мы будем делать гильзы - это легче. Парней куда-то увели. Больше мы их не видели. В первый день нас сводили в "прожарку", наголо постригли. У всех были косы. Вещи забрали на обработку, потому что у многих в дороге завелись вши. Заводы находились в том же лесу, но в низине. Сосны были высокими, неохватными. Лучи солнца проникали на землю лишь в полдень.

Работали мы по 12-14 часов в день, к концу работы еле держались на ногах. За малейшую провинность надсмотрщик бил плеткой. Особенно зверствовал надсмотрщик-бандеревец. В выходной день, воскресенье, мы стирали, прибирали в бараке. В этот день мы сами ходили на кухню за обедом. На тачке привозили бидон с похлебкой, старались всем распределить поровну. Хотя очень хотели есть, но никогда не было мысли взять себе больше. Скоро пришла в негодность взятая из дома одежда. Фашисты выдали новую: грубую, как из брезента. Дали и ботинки, войлочные, с деревянной подошвой.

Обувь всегда была сырой, никогда не успевала высохнуть, растирала ноги до крови. При лагере была больничка. Когда я поранила пальцы, лекарь дал мне какую-то мазь. Но если случались серьезные раны, болезни, то девушек уводили, и они больше не возвращались. Нас обманывали, говорили, что их отправили домой. Все долгие часы, дни, годы жизни в лагере мы испытывали душевные страдания, переживание за родных, страх, голод, ненависть к фашистам.

Самое страшное было в том, что мы не знали, что делается на фронте, на родине, что с нашими родными. Но мы были молоды, мы мечтали вернуться и жили надеждой на освобождение. В один из дней моя соседка по нарам, уже немолодая женщина, отказалась выйти на работу: "У меня четверо на фронте, их, фашистов, бьют! А я собственными руками гублю своих детей!" В барак вошел полицай, я пыталась ее прикрыть, но он избил меня и увёл соседку в подвал.

Вечером мы узнали, что женщину зверски замучили. Скоро в лагере начался голод. Многие из нас не могли выйти на работу. Кара была быстрой: одна часть погибла в том самом подвале, других для устрашения вешали или расстреливали на глазах у строя. Почти всеми казнями заправлял мастер-полицай, бандеровец. Уже после войны ребята будут его искать, чтобы отомстить за кровь и насилие, но не найдут".

Варя выжила. Черниговский паренёк Миша развозил продукты и часто забегал на завод помочь Варе управиться со станками. Он тайком приносил ей то кочан капусты, то брюкву, то картошку. Ночью Варя с подругами по кусочку делила овощи. Приближался сорок пятый год. На завод прислали нового мастера, русского. Он неплохо относился к девушкам, подкармливал их и разрешал им ненадолго отлучаться. Девушки по очереди уходили и в туалете, прислоняясь к стене, моментально засыпали. Через час спящую сменяла другая. Новый мастер почти не проверял гильзы. И девушки решили "гнать" брак.

Бракованные гильзы укладывали в ящики, а сверху клали проверенные. Девчата радовались: "Хоть так отомстим фашистам!". Но однажды на завод прибыла комиссия. Кто-то узнал, что появился брак. Целую неделю девушек водили на допрос. Мастер уговаривал: "Девчата, не сознавайтесь! Всем будет смерть!" Они выдержали побои, каждая понимала, что признание - это расстрел.

Насильственный угон в Германию мирных граждан занимал особое место в длинной цепи немецко-фашистских преступлений. Еще в начале 1941 года на секретном совещании в Берлине Геринг дал указание об использовании советских людей на принудительных работах. Он сказал: "Немецкие квалифицированные рабочие должны работать в военной промышленности, они не должны копать землю и разбивать камни, для этого существует русский".

Гиммлер на совещании в Познани 4 октября 1943 года произнес: "…погибнут или нет от истощения при создании противотанкового рва 10 000 русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готовы ли для Германии противотанковые рвы…"

Помимо взрослых, и миллионы детей, подростков были вывезены в Германию. Они работали на фермах и заводах огромной индустрии смерти. Многие дети, отнятые у своих матерей, навсегда останутся сиротами, так как они не знали своих имен, тогда они были еще слишком малы, чтобы помнить, откуда приехали [9, с.59]. Сотни тысяч детей никогда не возвратятся домой…

Сказать в точности о численности лиц, угнанных с оккупированной территории на принудительные работы в Германию, не представляется возможным, так как далеко не все вернулись после войны на Родину - немало погибло в концлагерях, было уничтожено за участие в деятельности антифашистских организаций, умерло от болезней, холода и голода.

Покотилова Варвара Сергеевна, узница фашистского концентрационного лагеря, не могла знать, что из тридцати восьми угнанных в плен односельчан вернутся домой меньше половины…

2.2. Репатриация

В 1992 году в Центр документации новейшей истории Белгородской области (ЦДНН ВО) из архива управления ФСБ России по Белгородской области были переданы на государственное хранение 36706 фильтрационных дел и 53150 учетных алфавитных карточек на лиц, вывозимых в годы Великой Отечественной войны на работы в Германию, и бывших советских военнопленных.

Проверочно-фильтрационные документы на граждан составлялись в конце войны. Возвращавшиеся на Родину насильственно вывезенные или оказавшиеся за границей по другим причинам советские граждане подлежали строгому учету и проверке.

Для этого в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 24 августа 1944 года была создана система проверочно-фильтрационных пунктов (ПФП). ПФП начали прием репатриантов с сентября 1944 года, были сформированы сборно-пересылочные пункты (СП'П) и лагеря, которые собирали репатриантов, оказывали им помощь и переправляли на Родину.

Итоговым документом фильтрационной проверки являлось заключение проверяющих репатрианта местных органов внутренних дел и госбезопасности. Продолжительность проверки была различной, по ряду фильтрационных дел заключение выносилось уже в 1945-1946 годах, в большинстве дел - в 1950-х годах, а в некоторых делах - по 1966 год включительно. Это значит, что еще 20 лет после войны человек находился под наблюдением специальных органов[7, с.110-112].

В мае 1945 года Варвара Сергеевна Покотилова и тысячи разделивших ее судьбу были освобождены из фашистской неволи. Впереди был долгий путь на Родину. Вот что об этом рассказала Варвара Сергеевна [4]: "В один из майских дней сорок пятого года фашисты вдруг забегали, стали спешно собираться и куда-то уезжать. Лагерь остался без охраны. Мы, чувствуя опасность, с рассветом уходили на день в лес, прятались в пеньки огромных сосен, укрывались под вывороченными корнями вековых деревьев. И не напрасно. Оставшихся в лагере заключённых немцы истязали и убивали. Так продолжалось около месяца. Все это время питались кониной. Фашисты, уходя, пристреливали лошадей-тяжеловозов. В жизни я не ела более вкусного мяса!

Убедившись, что фашисты навсегда покинули лагерь, мы вернулись в бараки. Однажды в барак зашла группа людей, одетых в незнакомую военную форму. К нам подошел молодой солдат и на чистом русском языке сказал: "Не бойтесь! Это американцы. Они позаботятся о вас". На следующий день было объявлено, чтобы мы группировались по областям, и нас будут отправлять домой. Американцы говорили, что нас дома не ждут, нас будут считать врагами родины, предателями. Предлагали свою помощь, если решим остаться в Америке. Стефанида и Ромашина Юля приняли их предложение".

До отправки домой прошел еще месяц. Варя с Зиной, хорошо понимавшей немецкий язык, пошли искать "арбайтен". В немецкой семье они ухаживали за животными, обрабатывали поля. За свою работу в день получали тарелку супа и маленький бутерброд. Но ели все, что давали скоту: сырую свеклу, картошку.

Трудолюбивая Варя понравилась хозяевам, и они предложили ей остаться: "Живи с нами, мы тебе сделаем документы". Но любовь Вари к Родине была сильней.

Затем были пять месяцев жизни на границе Германии с Польшей в городе Коваль. Отцепленному вагону в разрушенном городе предложили готовить еду советским солдатам. Варя готовила для офицеров.

Варвара Сергеевна вспоминала: "Одновременно с освобождением нас ждали новые испытания. Нас действительно встретили как врагов. Постоянно проверяли. Домой мы попали через два месяца. Но и в селе были такие люди, которые при каждом удобном случае попрекали и унижали, называли немкой, фашисткой. Не было защиты и поддержки нигде…"

Заключение

Жертвы войны - узники концлагерей и угнанные в рабство… Большинство из них в Германии умрут от непосильного труда, побоев, голода, холода, нечеловеческих экспериментов. Те же, кто выживет, долгие годы понесут незаслуженное наказание в своей стране. Незащищённые государством, зачастую униженные обществом, нередко непонятые близкими…

Новые годы принесли и новое мышление. Сейчас никто не считает таких людей изменниками и предателями. 1 октября 1992 года вышел указ № 1235 Президента Российской Федерации Б. Ельцина о предоставлении льгот бывшим узникам концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период второй мировой войны [9, с.164-165].

Варвара Сергеевна Покотилова получила компенсацию как житель, угнанный в Германию, и заслуженную пенсию, которая оправдала её в глазах односельчан. В 1994 г. она получила удостоверение на льготы для бывших узников фашистских лагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в годы Второй мировой войны. Справедливость восторжествовала!

Что дала мне эта работа?

Я всегда считала, что история - это сухие строки учебника, цифры и скучные даты. Оказывается, история живая. История - это невысокий холмик с могилой расстрелянного красноармейца на краю села, это жизнь каждого односельчанина в годы Великой Отечественной войны.

В начале работы я задавала себе вопрос: "А нужна ли моя работа другим? Затронет ли она чьи-то души и сердца?" Сейчас я с уверенностью могу сказать, что нужна. Я принадлежу к молодому поколению и могу с уверенностью сказать, что мои друзья с уважением относятся к героическому прошлому, к творцам Победы. Нам особенно близки те люди, которые жили и живут на нашей малой родине.

Список использованных источников и литературы: